мечника и запустил туда руку, и замер на мгновение, осознавая, что неожиданно оказался чересчур близко. Если сейчас он посмотрит вверх, то встретятся, вероятно, не только их взгляды… Вместо этого он продолжил копошиться в кармане, запустив руку глубже.

Нечто круглое попалось под пальцы, Шен сжал это и достал на свет. В ладони оказалась маленькая шкатулочка.

— Нет, это не то, — взглянув на его добычу, сообщил Муан. — Это освежающая.

— Освежающая? — вложив в это короткое слово все, что он думает о запасливости Муана, переспросил Шен.

Муан коротко кивнул.

— Ладно… — Шен отложил шкатулку в сторону и снова полез в карман.

— Эта против ожогов, — посмотрев на шкатулочку, что он достал на сей раз, определил Муан. — Должно быть, в другом кармане.

— Хорошо… — Шен терпеливо полез в левый карман.

Вскоре он выпростал руку с еще одной маленькой шкатулочкой.

— Эта против укусов насекомых.

Бровь Шена дернулась.

— Я запутался. Наверное, она в левом рукаве.

Осознавая, что с болезными лучше не спорить, Шен стал ощупывать его рукав.

— Эта защищает от холода, — вскоре определил Муан. — А эта выравнивает тон кожи.

— Черт возьми, Муан, как это все не звякает при ходьбе?! — не выдержал Шен. — Где нужная мазь?

Муан сокрушенно взглянул на него. Шен даже опешил.

— Я забыл. Может быть, за пазухой.

— Пфф! — Шен дернул его за ворот верхней одежды и запустил под нее руку. — Серьезно, где?!

Муан накрыл его ладонь левой рукой, прижав к груди в районе сердца. Даже сквозь нижнее одеяние Шен ощутил жар, исходящий от его тела. Удары сердца прославленного мечника были сильными и очень быстрыми.

Шен замер, широко распахнув глаза.

— Нравится?

— А? — непонимающе отозвался Шен.

— Я спросил: нравится, как оно бьется?

Шен оказался немного сбит с толку и застигнут врасплох.

— Что ты…

Муан терпеливо выдохнул.

— Не пытайся больше закрыть меня своим телом.

Шен дернул руку на себя, смутившись от этой фразы сильнее, чем от ситуации. Он-то надеялся, что Муан не обратит на этот спонтанный поступок внимания. Он и сам сейчас понимал, насколько нелепо было пытаться закрыть его собой, ведь в его распоряжении было как минимум несколько более действенных вариантов не дать Ми Лу его коснуться. Но он тоже в тот момент совсем не успел подумать.

Муан удержал его руку, не давая вырваться.

— Это случайно вышло.

— Не думай, что, если защитишь меня ценой своей жизни, мое сердце продолжит так же биться.

Шен с трудом сдержался, чтобы не воскликнуть, что он о таком и не помышлял. Помолчав, в конце концов он ответил:

— Хорошо.

Его голова была опущена. Муан наклонился, пытаясь заглянуть в его глаза.

Шен отвернулся, но затем вскинул голову и воскликнул:

— А теперь дай мне, наконец, отыскать нужную мазь! Если она, конечно, существует!

Муан отпустил его руку и наигранно смущенно кашлянул. Шен с подозрением посмотрел на него.

— Та первая, — тихо сообщил мечник.

Бровь старейшины пика Черного лотоса изогнулась.

— Ну та, которую я назвал «освежающей»…

— Ну ты!..

Искры в глазах Шена запылали огнем праведного гнева.

Муан попытался изобразить раскаяние, но уголки губ так и дергались вверх. Больше походило на нервный тик.

Шен схватил мазь и, положив руку мечника на свои колени, принялся аккуратно наносить на раны. Те уже слегка затянулись по краям благодаря духовной энергии, но пока еще выглядели довольно плохо.

Продолжая это действо, Шен бурчал себе под нос нечто про «бесстыжих старейшин пика Бессовестных», но, как бы низко он не склонился над рукой, Муан слышал по тону, что он улыбается.

Глава 159.1. Легенда о снежном лотосе

Буквально выбежав из зала, Ми Лу пронеслась по галереям своего роскошного жилища и остановилась, лишь добравшись до темной, скрытой в глубине поместья комнаты. В дальнем конце помещения располагалось нечто похожее на экран отражения духов, расписанный в лучших традициях техники гунби минеральными красками и тушью в светящихся сине-зеленых тонах. Чем-то этот пейзаж неуловимо напоминал струящееся платье самой Вознесшейся.

Женщина обошла экран отражения, за которым была лестница вниз, и вскоре оказалась в скрытой комнате без окон, в центре которой находилась огромная лампа-лампада в форме резного бутона лотоса. Сквозь искусную металлическую резьбу было отчетливо видно, что в центре лампы трепещет белая дымка, не источающая запаха.

Ми Лу остановилась перед лампой и уставила на нее задумчивый взгляд.

— Не может быть, не может быть, не может быть, — заговорила сама с собой Ми Лу. — Разве получить эту вещь было вообще возможно? И как она могла достаться этому человеку?

Это было нечто, чего она не могла понять. Выходило за рамки расчетов. Неужели десять веков — слишком долгий срок и всем действительно стало плевать на прошлое?

Столько лет прошло с тех пор, как ее изгнали. Никто ни разу не пришел навестить ее за эти века. Со временем она стала думать, что про нее и вовсе забыли. Никто не следит за ней. Никто не следит за тем, что она делает.

Завидев Шена на своем пороге, она не могла не подумать о том, что дух такого заклинателя, обладающего недюжинной силой, приблизит ее освобождение из заточения на много весен вперед. Да что там весен, сейчас, оценив его силу, Ми Лу была уверена, что этого заклинателя будет достаточно, чтобы она освободилась в тот же момент.

Люди распустили слухи, что она добрая богиня, снизошедшая в смертный мир, чтобы помогать людям. Всего-то и нужно было, что быть не жадной и терпеливой — и топливо для ее лампады само шло в руки. Всем известно, как много людей погибает на подступах к ее дому на вершине Северной горы. Никто не обратил внимания на несколько дополнительных смертей.

Так она и собирала терпеливо силу людских душ, чтобы однажды, наконец, вырваться с этой горы. Когда-то она просила своих братьев и сестер о снисхождении — но те были непреклонны. Когда-то она ждала появления посланца, что скажет ей, что она искупила свою вину.

Ничего из этого не случилось. И… серьезно, с чего бы ей раскаиваться по-настоящему? Разве тот, кто преодолел смерть и вознесся — не бог? А разве бог не волен решать судьбы смертных?

Теперь ей остался последний шаг, чтобы, наконец, вернуться. Трудность была лишь в том, что в открытом столкновении Шен был слишком опасен. Но, поразмыслив, Ми Лу пришла к выводу, что в кармической связи, соединившей его жизнь с жизнью другого человека, — его слабость. Ведь там, где есть двое — всегда будет место недопониманию. И если она правильно на